В углу губ папироска подрагивала,
Он давился, но пил, нам счастливым на зло...
Вся честная пивная понять не могла -
От чего его так развезло.
Это душу не жизнь искалечила.
Не с обиды, братишка, я пил.
Я искал в этом городе женщину -
Ту, единственную свою!
Я искал в этом городе женщину -
Ту, единственную свою...
По-началу, наверное, молод был,
Много было сам знаешь чего...
Были встречи и были проводы,
Не хватало всегда одного.
От судьбы получая затрещины,
Вот он - я сам не свой, на своём стою.
Я ищу в этом городе женщину -
Ту, единственную свою!
Я ищу в этом городе женщину -
Ту, единственную свою!
Даже тени обрыдлой тоски не нашел,
Когда вывернул наизнанку нутро,
Пустота и такая, что нехорошо,
Словно зря сорок лет прошло.
Как яйцо в руке раздавил стакан
И провел всей ладонью в стекле до в крови,
По лицу моему чуешь какой обман
В тех, которые не свои.
И от всей души на весь зал заржал
Так, что скулы чужим от обиды свело,
Каждый биться желал, потому что не знал
От чего его так развезло.
Я уже любой, настоящей рад,
С мясом рву лады, режься в кровь струна.
Понимаешь, брат, ты всё понимаешь, брат,
Без своих нам здесь всем хана.
Понимаешь, брат, ты всё понимаешь, брат,
Без своих нам здесь всем хана.
Подожди, он скамью отстранил и встал,
Заплатил, отвернувшись,
меня за плечо потрепал.
И побрел, как домой на ближайший вокзал
Будто верный маршрут ее знал.
Что-то стало, как ком поперек души,
Вдруг мне некуда стало спешить,
Шаг от пропасти до таких вершин,
Что опять захотелось жить.
Я хотел окликнуть, его догнать,
Чтобы верный спросить маршрут.
Женщин тех, что хотят и умеют ждать,
Тех которые ищут и пьют.
От судьбы, получая затрещины,
Вот он я - сам не свой на своём стою.
Я ищу в этом городе женщину -
Ту, единственную свою!
Я ищу в этом городе женщину -
Ту, единственную свою!