Pierre Lapointe - Octogénaire текст песни

On vient d’enlever ma mère et ce serait, paraît-il
De belles octogénaires condamnant les missiles
S’adonnant au plaisir, au plaisir de la chair
Toutes nues au milieu, au grand milieu des foules
Mais que fera ma mère, ornée d’octogénaires
Ne voulant que sa chaire?
Apprendra-t-elle ces gestes, ces manies et ces tiques
Qui riment avec l’amour du sexe de ma mère?
Me trouverai-je par terre à me battre à genoux
À frapper ces grands-mères
Celles qui m’ont volé ma mère?
Que diront les voisins, les journaux et les hommes
Qui ont souvent touché le sexe de ma mère?
Qui viendra me border le soir à mon coucher?
Moi qui ai tant de peurs, moi qui ne fais que pleurer
Peut-être l’aimera-t-elle, cette façon d'être belle
Cette façon d'être à elle, elle cette fausse pucelle
Qui dévalise les banques, qui vole les mamelles
Comme on prend un oiseau, comme on tue l’hirondelle
Que ferai-je de l’enfant conçu de l’intérieur
Qui restera de là, qui a le front malheur
À l’heure des Anglais qui ne savent même pas
Que je suis existant
L’autre côté des mers
L’autre côté des cieux
Acier parmi les dieux
Sans droit d'être debout
Restant là rayonnant à lire et à compter
Comme un enfant d'école
Comme un enfant créole aux mamelles d’argent
Que l’on a laissé briller, étendu, esseulé comme une
Pièce au soleil
Que diront les voisins, les journaux et les hommes
Qui ont souvent touché le sexe de ma mère?
Qui viendra me border le soir à mon coucher?
Moi qui ai tant de peurs, moi qui ne fais que pleurer
Peut-être l’aimera-t-elle, cette façon d'être belle
Cette façon d'être à elle, elle cette fausse pucelle
Qui dévalise les banques, qui vole les mamelles
Comme on prend un oiseau, comme on tue l’hirondelle

Перевод песни "Octogénaire"

Мою мать только что увели, и, кажется,
Прекрасные восьмидесятилетние осуждают ракеты,
Отдаваясь удовольствию, удовольствию плоти,
Полностью обнаженные среди толпы.
Но что сделает моя мать, окруженная восьмидесятилетними,
Желающими только ее плоти?

Выучит ли она эти жесты, эти привычки и тики,
Которые рифмуются с любовью к ее полу?
Найду ли я себя на земле, борясь на коленях,
Бьюсь с этими бабушками,
Теми, кто украл мою мать?

Что скажут соседи, газеты и мужчины,
Которые часто трогали пол моей матери?
Кто придет меня уложить спать вечером?
Я, у кого так много страхов, я, кто только плачет,
Может быть, она полюбит этот способ быть красивой,
Этот способ быть собой, эта ложная девственница,
Которая грабит банки, которая крадет груди,
Как птицу ловят, как убивают ласточку.

Что я сделаю с ребенком, зачатым внутри,
Который останется там, у кого несчастная судьба?
В час англичан, которые даже не знают,
Что я существую,
На другой стороне морей,
На другой стороне небес,
Сталь среди богов,
Без права стоять,
Оставаясь там, сияя, читая и считая,
Как школьник,
Как креольский ребенок с серебряными грудями,
Которого оставили блестеть, распростертого, одинокого, как
Монета на солнце.

Что скажут соседи, газеты и мужчины,
Которые часто трогали пол моей матери?
Кто придет меня уложить спать вечером?
Я, у кого так много страхов, я, кто только плачет,
Может быть, она полюбит этот способ быть красивой,
Этот способ быть собой, эта ложная девственница,
Которая грабит банки, которая крадет груди,
Как птицу ловят, как убивают ласточку.