Sea Oleena - Vinton, LA текст песни

And anything against the right kind of light looks blessed
But all the early evening shadows couldn’t disguise this unrest
And the nights in depth are infinite as always
But the days in length are only ever days
So we take to the waves
And we swallow the salt
And our bodies do swell
But our shadows stay sharp
Still the silence is soft
When the sentences stop
And you were aglow, and I was alone and so overwhelmed
And were we really leaving shadows hidden behind our past selves
You were so unwell, with arms outstretched the whole way
But the long limbs fell, in falling found their place
And then at the end of the eleventh day
Elevated only by the grace of an airplane
I became aware of a change
And I slept through the night, first
Lighter than a leaf upon a pool of water
Where I sunk like a boulder
Blurry was the line between the deep and deeper
Then I landed on my cold floor
Heavy in the hallway of a house familiar
So I bolted out the back door
Kicked the silver key beneath a mound of black dirt
Then you took me on a long drive
Eyes were all alight and on the road so injured
And you parked us on an incline
Climbing out the window with the words I’d whispered
Holier eyes couldn’t hold you away from the light
Holier arms couldn’t hold all the darkness you hide

Перевод песни "Vinton, LA"

Все, что попадает под правильный свет, кажется благословенным,
Но ранние вечерние тени не смогли скрыть эту тревогу.
И ночи по глубине бесконечны, как всегда,
Но дни по длине остаются всего лишь днями.
Итак, мы отправляемся в волны,
И глотаем соль,
И наши тела набухают,
Но наши тени остаются резкими.
Тишина все еще мягка,
Когда предложения останавливаются.
И ты сияла, а я был одинок и так ошеломлен,
И действительно ли мы оставляли тени, спрятанные за нашими прошлыми "я"?
Ты была так больна, с вытянутыми руками на весь путь,
Но длинные конечности упали и нашли свое место в падении.
А затем в конце одиннадцатого дня,
Возвышенный только благодатью самолета,
Я осознал перемену.
И я проспал всю ночь, сначала
Легче листа на поверхности воды,
Где я утонул, как валун.
Размытой была линия между глубоким и еще глубже.
Затем я приземлился на холодный пол,
Тяжелый в коридоре знакомого дома.
Итак, я выбежал из задней двери,
Пнул серебряный ключ под грудой черной земли.
Затем ты взяла меня на долгую поездку,
Глаза были все светлые и на дороге так ранены.
И ты припарковала нас на склоне,
Вылезая из окна со словами, которые я прошептал.
Более святые глаза не смогли оторвать тебя от света,
Более святые руки не смогли удержать всю тьму, которую ты скрываешь.