The Disposable Heroes Of Hiphoprisy - Language Of Violence текст песни

The first day of school was always the hardest
The first day of school, the hallways the darkest
Like a gauntlet
the voices haunted
Walking in with his thin skin, lowered chin
He knew the names that they would taunt him with
Faggot, sissy, punk, queen, queer
Although he’d never had sex in his 15 years
And when they harassed him it was for a reason
And when they provoked him it became open season
for the fox and the hunter, the sparks and the thunder
that pushed the boy under, then pillage and plunder
It kind of makes you wonder
how one can hurt another
But dehumanizing the victim makes things simpler
It’s like breathing with a respirator
It eases the conscience of even the most conscious
and calculating violator
Words can reduce a person to an object,
something more easy to hate
An inanimate entity, completely disposable,
no problem to obliterate
But death is the silence
in this language of violence
Death is the silence
But death is the silence
in this cycle of violence
death is the silence
It’s tough to be young, the young long to be tougher
When we pick on someone else it might make us feel rougher
Abused by their fathers but was at home though
so to prove to each other that they were not homos
The exclamation of the phobic fury
executioner, a judge and jury
The mob mentality, individuality was nowhere
Dignity forgotten at the bottom of a dumb old dare and a numb cold
stare
On the way home it was back to name calling
Ten against one they had his back up against the wall and
they reveled in their laughter as they surrounded him
But it wasn’t a game when they up jumped and grounded him
They picked up their bats with their muscles straining
and they decided they were gonna beat this fella’s brain in with an awful, powerful, showerful, an hour full of violence
Inflict the strictest brutality and dominance
They didn’t hear him screaming, they didn’t hear him pleading
They ran like cowards and left the boy bleeding
in a pool of red 'til all tears were shed
and his eyes quietly slid into the back of his head
dead…
You won’t see the face 'til the eyelids drop
You won’t hear the screaming until it stops
The boy’s parents were gone and his grandmother had raised him
She was mad she had no form of retaliation
The pack didn’t have to worry about being on a hitlist
But the thing they never thought about was that there was a witness
to this senseless crime, right place wrong time
Tried as an adult one of them was gonna do hard time
The first day of prison was always the hardest
The first day of prison, the hallways the darkest
Like a gauntlet
the voices haunted
Faggot, sissy, punk, queen, queer
Words he used before had a new meaning in here
As a group of men in front of him came near
for the first time in his life the young bully felt fear
He’d never been on this side of the name calling
Five against one they had his back up against the wall and
he had never questioned his own sexuality
but this group of men didn’t hesitate in their reality
with an awful, powerful, showerful, an hour full of violence
Inflict the strictest brutality and dominance
They didn’t hear him screaming
They didn’t hear him pleading
They took what they wanted and then left him bleeding in the corner
The giant reduced to jack horner
But dehumanizing the victim makes things simpler
It’s like breathing with a respirator
It eases the conscience of even the most conscious
and calculating violator
The power of words, don’t take it for granted
when you hear a man ranting
Don’t just read the lips, be more sublime than this
Put everything in context, is this a tale of rough justice
in a land where there’s no justice at all?
Who is really the victim? Or are we all the cause, and victim of it all?
You won’t see the face 'til the eyelids drop
You won’t hear the screaming until it stops

Перевод песни "Language Of Violence"

Первый день в школе всегда был самым трудным,
Первый день в школе, коридоры самые темные,
Как проход через строй,
голоса преследовали,
Он шел с тонкой кожей, опущенным подбородком,
Он знал имена, которыми они будут его дразнить,
Педик, неженка, панк, королева, извращенец,
Хотя он никогда не занимался сексом за свои 15 лет,
И когда они его дразнили, это было не просто так,
И когда они его провоцировали, начинался открытый сезон
для лисы и охотника, искр и грома,
что толкали мальчика вниз, а затем грабили и разоряли,
Это заставляет задуматься,
как один человек может ранить другого,
Но обезличивание жертвы делает все проще,
Это как дышать с помощью респиратора,
Это успокаивает совесть даже самого сознательного
и расчетливого насильника,
Слова могут свести человека к объекту,
чему-то более легкому для ненависти,
Неодушевленной сущности, полностью одноразовой,
без проблем для уничтожения,
Но смерть - это тишина
в этом языке насилия,
Смерть - это тишина,
Но смерть - это тишина
в этом цикле насилия,
смерть - это тишина,
Трудно быть молодым, молодые хотят быть жестче,
Когда мы издеваемся над кем-то другим, это может сделать нас более жесткими,
Избитые своими отцами, но дома,
так что, чтобы доказать друг другу, что они не гомосексуалисты,
Восклицание фобической ярости,
палач, судья и присяжные,
Менталитет толпы, индивидуальность была нигде,
Достоинство забыто на дне глупой старой провокации и холодного,
бессмысленного взгляда,
По дороге домой все вернулось к оскорблениям,
Десять против одного, они прижали его спиной к стене и
они наслаждались своим смехом, окружив его,
Но это не была игра, когда они подскочили и повалили его,
Они взяли свои биты, напрягая мышцы,
и решили, что они собираются избить мозги этого парня с ужасной, мощной, ливневой, часовой порцией насилия,
Нанести строжайшую жестокость и доминирование,
Они не слышали его криков, они не слышали его мольбы,
Они убежали, как трусы, и оставили мальчика истекать кровью
в луже красного, пока все слезы не были пролиты,
и его глаза тихо сдвинулись в заднюю часть головы,
мертвые...
Вы не увидите лица, пока веки не опустятся,
Вы не услышите криков, пока они не прекратятся,
Родители мальчика ушли, и его бабушка его воспитала,
Она была зла, у нее не было формы возмездия,
Стае не приходилось беспокоиться о том, что они окажутся в черном списке,
Но то, о чем они никогда не думали, было то, что там был свидетель
этого бессмысленного преступления, в нужном месте, но не в нужное время,
Одного из них судили как взрослого, и он собирался провести много времени в тюрьме,
Первый день в тюрьме всегда был самым трудным,
Первый день в тюрьме, коридоры самые темные,
Как проход через строй,
голоса преследовали,
Педик, неженка, панк, королева, извращенец,
Слова, которые он использовал раньше, приобрели новый смысл здесь,
Когда группа мужчин перед ним подошла ближе,
впервые в своей жизни молодой хулиган почувствовал страх,
Он никогда не был на этой стороне оскорблений,
Пять против одного, они прижали его спиной к стене и
он никогда не сомневался в своей собственной сексуальности,
но эта группа мужчин не колебалась в своей реальности,
с ужасной, мощной, ливневой, часовой порцией насилия,
Нанести строжайшую жестокость и доминирование,
Они не слышали его криков,
Они не слышали его мольбы,
Они взяли то, что хотели, и оставили его истекать кровью в углу,
Гигант сведен к Джеку Хорнеру,
Но обезличивание жертвы делает все проще,
Это как дышать с помощью респиратора,
Это успокаивает совесть даже самого сознательного
и расчетливого насильника,
Сила слов, не принимайте это как должное,
когда вы слышите, как человек кричит,
Не просто читайте по губам, будьте более возвышенными, чем это,
Поместите все в контекст, это история о грубом правосудии
в стране, где нет правосудия вообще?
Кто на самом деле является жертвой? Или мы все являемся причиной и жертвой всего этого?
Вы не увидите лица, пока веки не опустятся,
Вы не услышите криков, пока они не прекратятся.