Rainbow Kitten Surprise - Seven текст песни

I’m not satisfied, with that look up in your eyes
With that face you make, when I come down, around here lately
Baby I just wanna ride, with the cool kids kicking it
Watching all the other sixs, fools on the interstate
Sugar shaking making it, lit like Christmas Tress
Light it up, let it go, let it go, let it go up and dry, up and dry
All the sons, all this no, easy come, easy go, go up and dry, up and dry
Don’t you ever feel like you ever wanted anything more, than everybody,
anybody else
Seventeen and bad, was the best you never had, and you want, since you never
said for yourself
Seven, six, five, four, three, two, one
Everybody got a name, everybody got a number
Seven sins, six frames, five for the two of us
Three’s too much, if there’s only one loving
Here he come, let him know, leave him more
Let him go up to dry, up to dry
Light it up, let it go, let it go, let it go up to dry, up to dry
I don’t believe that anybody’s got, ever felt this way, cause if they had,
they never would of made me
They say «hell no!», wake me up at ten, tommrow, for my sake, keep the volume
down please
Doesn’t everybody try to do their best, at what they do best, and do less,
of the bad to begin with

Перевод песни "Seven"

Я не удовлетворен тем взглядом в твоих глазах,
Тем выражением лица, когда я спускаюсь сюда, особенно последнее время.
Милый, я просто хочу кататься с крутыми ребятами, наблюдать за другими шестерками,
Дураками на шоссе.
Сахар трясется, делает это, ярко, как рождественская елка.
Зажги это, отпусти, отпусти, отпусти, пусть оно поднимется и высохнет, поднимется и высохнет.
Все сыновья, все это нет, легко пришло, легко ушло, поднимется и высохнет, поднимется и высохнет.
Ты никогда не чувствовал, что хочешь чего-то большего, чем у всех,
у всех остальных?

Семнадцать и плохой, это было лучшее, что у тебя никогда не было, и ты хочешь, поскольку ты никогда не говорил за себя.
Семь, шесть, пять, четыре, три, два, один.
У каждого есть имя, у каждого есть номер.
Семь грехов, шесть рамок, пять для двоих нас.
Три - это слишком много, если есть только один любящий.
Вот он идет, дай ему знать, оставь его больше.
Пусть он поднимется и высохнет, поднимется и высохнет.
Зажги это, отпусти, отпусти, отпусти, пусть оно поднимется и высохнет, поднимется и высохнет.
Я не верю, что кто-то когда-либо чувствовал так, потому что если бы они чувствовали, то никогда бы не создали меня.
Они говорят: "Черт возьми!", разбуди меня в десять, завтра, ради меня, пожалуйста, не шуми.
Неужели не каждый старается делать лучшее, что он делает лучше всего, и делать меньше плохого с самого начала?