Эдисон Денисов - Фортепианный концерт (2) текст песни

Фортепианный концерт, op. 46 (1974)
2. Adagio

Мария Паршина, фортепиано
Симфонический оркестр ТРК «Останкино»
Александр Михайлов, дирижёр
__________________________
— Да, правильно, правда, в 1-й части это только чуть-чуть просвечивается, они здесь как элемент такой импровизации, но зато в финале алеаторика реализуется дважды: вот эти 2 места — импровизация ударника — 2 не выписанных «break`a», и вот этот конец финала — это как будто общий шум, хаос, заглушающий напрочь солиста, когда весь струнный оркестр переходит на технику групп.

А 2-я часть — это по технике и материалу полный контраст крайним частям. В ней всё «стянуто», сконцентрировано. Это лирическая, очень поэтичная, мелодичная музыка и здесь очень большую роль играет интервалы большой и малой секунды, но прежде всего — малой.
— Начальный звук опять «ля».
— Да, но теперь это уже высокое ля, ля, повисшее в 3-й октаве у скрипок, и расщепляется оно теперь не на полутоны, как это было, скажем, в самом начале Концерта — в сигнале у труб, а на четвертьтоны; и они же здесь как бы «настраиваются» у crotales, которые в унисон играют то же самое; и потом это же ля 3-й октавы начинает играть нежно флейта, то есть вся 2-я часть, она написана как своего рода вот такое непрерывно варьируемое по ансамблевому составу камерное музицирование на очень лирические и родственные интонации. А в конце, когда всё это наконец выстраивается в общую очень прозрачную материю, то она начинает обволакиваться сложным, очень сложным аккордом у струнных. Они здесь, как нависшее большое облако, которое буквально всё-всё обволакивает, укутывает своим звучанием.

И ещё характерным моментом в этой общей краске является тот момент, когда рояль впервые начинает играть 2 4-звучных повторяющихся аккорда, которые идут восьмыми в ровном остинатном ритме и здесь же, рядом, идет диалог вибрафона и колоколов (у вибрафона ритмика выписанная, а колокола играют свободно). Остинато рояля как бы постепенно тает, исчезает, прощается.

1-ю и 3-ю части, конечно, надо играть очень блестяще, очень виртуозно, с большим напором и очень нервно, а 2-ю, наоборот, достаточно спокойно и так, чтобы рояль звучал достаточно разнообразно. Здесь вся манера исполнения и у оркестра, и у рояля должна напоминать акварельное письмо, которое бы обязательно подчеркнуло бы грубые и резкие краски крайних частей.

Концерт, конечно, трудный. Я не думаю, что его может сыграть любой пианист. Но трудность эта не только техническая — её можно преодолеть, а больше психологическая.
— А в чем она заключается?
— Очень напряжённые ритмы и в таком напряжении находиться все 30 минут, конечно, не легко. И очень сложная фактура для дирижёра. Ведь в том же финале, например, вся его первая половина идёт без тактовых черт — есть только указания, где и какой инструмент должен вступить. И такой кусок репетировать нужно очень долго. Иначе всё время будет оставаться у оркестрантов определённый страх за своё вступление и игру, то есть они всё время могут быть из-за этого скованными, а этого допускать никак нельзя, иначе исчезнет свобода, ощущение некоторой импровизационности исполнения такого материала; но, вместе с тем, играть необходимо только то точно, что я написал.